Клиент - Страница 21

Дайанна похлопала его по руке.

– Все обойдется, Марк. Мы были в переделках и похуже. – Она обняла его, и он закрыл глаза.

– Прости, мам. – Он почувствовал, что сейчас заплачет. – Мне очень жаль, что все так вышло. – Она еще крепче прижала его к себе. Он тихо плакал, спрятав лицо в ее блузке.

Она осторожно легла, все еще держа Марка в объятиях, и они свернулись вместе на дешевом поролоновом матрасе под окном. Кровать Рикки была на два фута выше. В палате царил полумрак. Марк перестал плакать. Он вообще-то не очень умел это делать.

Лекарство начинало действовать, да она и так была без сил. Девять часов упаковывать лампы в картонные коробки, а потом пять часов всего этого ужаса, и теперь снотворное. Она уже почти погрузилась в сон.

– Тебя уволят, мам? – спросил Марк. Он беспокоился о том, на что они будут жить, не меньше, чем она.

– Не знаю. Подумаем об этом завтра.

– Нам надо поговорить, мам.

– Я знаю. Но лучше завтра.

– А почему не сейчас?

– Я очень устала и спать хочу, Марк. – Она разжала объятия, дыхание стало глубоким, глаза слипались. – Обещаю тебе, мы обо всем поговорим прямо с утра. Тебе ведь надо мне кое-что объяснить, верно? Теперь пойди почисти зубы, и давай постараемся заснуть.

Неожиданно и Марк почувствовал, что устал. Из дешевого матраса выступала жесткая металлическая перекладина, и он отодвинулся поближе к стене и натянул на себя единственную простыню. Мать погладила его по руке. Он уставился на стену в шести дюймах от своего носа и решил, что ему не удастся заснуть и за неделю.

Мать дышала ровно и не шевелилась. Он вспомнил Роми. Где он сейчас? Где теперь его жирное тело с лысой головой? Ему припомнилось, как Роми потел и как пот катился с его сверкающей лысины, капая и с бровей, и за воротник. Даже уши были мокрые. Кому достанется его машина? Кто ее вычистит и смоет кровь? А кто получит пистолет? Тут только Марк осознал, что в ушах у него больше не звенит от выстрела в машине. Интересно, Харди еще в гостиной и пытается поспать? Вернутся ли завтра полицейские, чтобы снова задавать вопросы? Сколько они их зададут, тысячу?

Он смотрел в стену, и спать ему совершенно расхотелось. Сквозь жалюзи виднелись уличные огни. Наверное, лекарство подействовало, потому что мама дышала медленно и глубоко. Рикки лежал неподвижно. Марк смотрел на слабый свет над столом и вспоминал Харди и других полицейских. Может, они за ним следят? За ним будет установлена слежка, совсем как в кино? Ну конечно же нет.

Так он лежал минут двадцать, потом ему надоело. Пора на разведку. Однажды, когда он был в первом классе, отец пришел домой поздно, в стельку пьяный, и устроил скандал. Они подрались, трейлер шатался, и Марк открыл окошко в своей комнате и спрыгнул на землю. Он долго бродил вокруг, потом пошел в лес. Ночь была жаркой, душной, небо – звездным, и он посидел немного на холме над стоянкой. Молился, чтобы с его мамой ничего не случилось. Он просил Бога послать ему семью, в которой можно спокойно, без страха спать и где никто бы не обижал друг друга. Почему у них все шиворот-навыворот? Тогда на холме он провел два часа. Когда он вернулся, в доме было тихо. С тех пор и начались его ночные прогулки, доставлявшие так много удовольствия.

Марк был мальчиком думающим и беспокойным, и когда он просыпался ночью или вовсе не мог уснуть, то отправлялся в тайные путешествия. Он крался, как воришка, в тени трейлеров. И многое узнавал. Видел, как вылезали из окон любовники. Становился свидетелем мелких преступлений и краж, но никогда и никому ничего не говорил. Он полюбил в ясные ночи сидеть на холме над стоянкой и курить. Уже давно Марк не боялся, что мать его накроет. Слишком тяжело она работала и слишком крепко спала.

Его не пугали незнакомые места. Он прикрыл мать простыней, сделал то же самое с Рикки и тихо притворил за собой дверь. В холле было темно и тихо. Красотка Карен, сидя за небольшим столиком, заполняла журнал. Она одарила Марка чудесной улыбкой и прекратила писать. Он сказал, что хочет сходить в кафетерий и выпить апельсинового сока и что знает, как туда добраться. Вернется через минуту. Карен улыбнулась ему, и он почувствовал, что влюблен.

Харди уже не было. В гостиной никого, только телевизор работал. Шли “Герои Погана”. В пустом лифте он спустился в подвал.

В кафетерии тоже почти никого не было. Мужчина с обеими ногами в гипсе напряженно застыл в инвалидной коляске около одного из столиков. Гипс был чистым и блестящим. Одна рука была на перевязи. Голова забинтована, и создавалось впечатление, что человек обрит наголо. Он явно чувствовал себя ужасно скверно.

Марк заплатил за стакан сока и уселся за столик рядом с человеком в гипсе. Тот поморщился от боли и оттолкнул от себя тарелку с супом. Потом принялся тянуть сок через соломинку и только тут заметил Марка.

– Как дела? – спросил Марк, улыбнувшись. Он легко сходился с людьми, а этого человека ему было очень жалко.

Тот взглянул на него и отвернулся. Он снова поморщился и попытался устроиться поудобнее. Марк старался не смотреть на него.

Внезапно появился мужчина в белой рубашке с галстуком. Он нес поднос, на котором стояли кофе и еда, и устроился за соседним столиком, напротив человека в гипсе. На Марка он не обратил внимания.

– Здорово досталось, – сказал он, широко улыбаясь. – Что случилось?

– Дорожное происшествие, – ответил пострадавший, страдальчески морщась. – Столкновение с грузовиком фирмы “Эксон”. Придурок ехал на красный свет.

Улыбка стала еще шире, кофе и еда позабыты.

– Когда это произошло?